Вы знаете, что все сложности в семейной жизни, все нерешенные проблемы со своим супругом, болезненные точки, на которые ваш супруг давит, все причины ссор между вами предопределены уже очень давно? Фактически ваш семейный сценарий родился до вашего совершеннолетия, точнее до 16 лет. Я поясню, как это происходит …
Уже говорили о том, что, когда мы встречаемся, например, молодой мужчина и молодая женщина встречают друг друга, они друг другу показывают руководство, по которому они бы хотели свои отношения развивать. Эта рукопись временами очень иносказательно, очень сказочно, очень суеверно, а иногда очень жестоко описывает, кто кому в семье что должен.
Когда встречаются двое 20 летних, они с интересом эту книгу друг другу показывают и готовы к диалогу. Естественно, первоначально они испытывают некий шок от того, что их книги оказываются разными, но этот шок уходит, потому что нет опыта отношений.
По мере накопления опыта и возраста, уходит желание показывать книгу и желание обсуждать. Люди становятся недоверчивыми и критичными. Сами книги образуются от запретов и предписаний родителей, которые конкретно говорят или показывают на своём примере или иным образом транслируют, что делать.
Запреты бывают не только хорошие, но и плохие. К примеру «не показывай своих чувств», «не признавай вину», «не уважай чувства партнера», «не будь искренним». Так же как предписания могут быть плохими: «обманывай, чтобы выжить», «добивайся своего любыми средствами», «мужчина всегда умнее» и пр.
Виды травм
Самые, конечно, грубые и жёсткие родительские указания ребёнок получает до года. И это не указания про отношения, это указание про жизнь вообще. Первая травма, которую человек может получить, называется травма отвержения.
Это тогда, когда ребенка не любили, не хотели. Некоторые говорят, что эту травму можно получить в пренатальный период, когда женщина рожает ребенка без желания. И после рождения, например, когда папа ушел из семьи или умер и женщина «перегорела» желанием иметь детей от него.
А потом еще обстоятельства родов… Женщина может обвинить ребенка в своих страданиях. Или хотеть ребенка одного пола, а получить другого.
Эрик Берн писал о том, как рождается сценарий удачливых людей и неудачников… И он рождается от того, что мама транслирует новорожденному: «твое рождение принесло мне страдания».
На первый год жизни ребенка приходятся также и другие проблемы. И всё это может накладываться на взаимоотношения с матерью, которая в силу личных причин может отвергнуть ребёнка, как не соответствующего её ожиданиям идеального младенца.
Получению этой травмы помогает постродовая депрессия и социальная изоляция мамы, к которой она была не готова. И она транслирует своему ребенку запреты «не будь» (вообще не проявляйся, пусть тебя будет поменьше, не тревожь меня) и «не делай» (опять ты, не смей, не лезь).
Человек, который получил травму отвержения, на всю жизнь одевает «маску беглеца», т.е. при несоответствии ситуации своим ожиданиям просто убегает. Он сам старается занять как можно меньше места в этой жизни, уходит от обязанностей, потому что не уверен в своем желании и возможностях их исполнить. Иногда теряет грань между реальностью и вымыслом.
Он избегает любви, потому что не знает, что это и зачем. Отвергает заботу и очень жаждет человеческого внимания одновременно. Он не способен любить без противоречивых чувств, без необходимости пребывать время от времени в одиночестве, без необходимости испытывать отчуждение.
Вторая травма – травма покинутости. Она образуется в период до трех лет. Образуется таким образом, что мама предпочитает что-то или кого-то своему ребенку. В это время иногда в семье рождается другой ребенок, либо мама выходит на работу, либо интенсивно начинает заниматься личной жизнью. Ну то есть появляется что то, что заставляет маму говорить ребенку: «Мы не можем быть вместе, но ты меня жди». Она не отказывается от ребенка, но транслирует ему, что между ею и им теперь есть препятствие, которое он сам не устранит.
Покинутый ребёнок недополучил любви. Это тоже самое, что голодному человеку съесть пару ложек чего-нибудь и не насытится… У него есть глубокая потребность дополучить и поэтому покинутый одевает «маску зависимого». Он ждет и старается дополучить ту любовь, которую у него забрала мама. Однако его беспомощность рождает необдуманную агрессию и желание защититься. Такова противоречивая личность зависимого – угодливость и враждебность чередуют друг друга.
Зависимость здесь предполагается в самом широком смысле от химических зависимостей до любовной зависимости, трудоголизма и пр. Если у человека были отношения, которыми он не мог насытится, другой закрывал ему весь мир, но потом ушел, и большая часть человека умерла после его ухода, – это про эмоциональную зависимость. Если у взрослого человека сложные отношения со своей мамой, и мама оказывает на него большое влияние, – это так же про зависимость.
Как правило, такие люди искренние, заботливые. Но в этом есть и эгоизм, потому что они стараются сначала получить любовь, а потом думать, что с ней сделать. Они не способны выбирать, от кого хотят получить любовь, и живут с девизом «Добейся любви». Их границы неизбежно проламывают, над ними либо издеваются, либо их избегают, потому что зависимый навязчив и стремится «причинить добро» всеми силами.
Следующая травма: давайте мы её назовём травма унижения, хотя изначально она называется травма стыда. Это период до 5-6 лет, в котором ребёнок начинает осознавать свою роль в этом мире и пробовать себя. А мама в душу ребенка кладет убеждения про его недостаточность, неправильность, несовершенство и не-ценность.
Чаще всего травма стыда касается сексуальных вопросов, но не только. Потому что это период, когда дети уже различаются по способностям и уровню развития. Они ходят в учебные заведения, в которых сравниваются с другими детьми. Учителя и воспитатели высказывают недовольство маме и требуют от нее решительных действий, не давая понимание, как именно действовать.
Родителям становится стыдно. Здесь же всплывают травмы их самих, которых в свое время недооценили, недолюбили и недодали, которые в свою очередь выливаются на детей. И самое страшное, что родители не знают, куда деть свой стыд, поэтому обвиняют ребенка и требуют от него изменений тоже в духе «иди туда, не знаю куда».
Ребёнок, которому в детстве вручили сильную травму униженности, надевает маску садомазахиста, причем больше в сфере эмоций. Это про очень болезненные личные границы (что мое – не тронь) и конкретные требования к окружающим людям (там не стой, тут не ешь). Все потому, что у него очень мало внутренней свободы: он всегда должен соответствовать. Человек как бы живет с девизом: никогда не будь доволен, никогда не радуйся достигнутому, никогда не хвали себя. Он педантичен и склонен к перфекционизму. Он постоянно защищается от мнимых нападок, при этом вдохновляется моментами, когда его превозносят.
А вот как раз четвёртая травма — травма предательства — рождает «контролера». Ребёнок до 10 лет начинает больше контролировать себя, свои эмоции, своё поведение, результаты своей деятельности и т.д.
Когда мнение ребёнка не услышали, его позицию не стали рассматривать, а может и вовсе пренебрегли своими естественными обязанностями: не защитили, не успокоили, не позаботились – ребенок будет стремиться все больше контролировать себя и свое окружение, чтобы не дать себя в обиду.
При этом, если в травме униженности больше сравнения с другими детьми, то в травме предательства нападкам подвергается вся личность ребенка целиком.
А вот еще обстоятельства рождения будущего контролера. Когда ребенку не интересно учиться, родитель на стороне учителей. Когда у ребенка конфликт с бабушкой, родитель на стороне бабушки. И тем более травматично, когда между детьми ссора, а родитель защищает другого.
То, что в возрасте до 3 лет может восприняться как покинутость, теперь у младшего школьника считается предательством. Причем важен не факт сам по себе, а его субъективное восприятие. Т.е. родитель мог ничего и не иметь в виду, мог всячески стараться, но не смочь. А в голове у ребенка это сложилось в другую картину со всеми вытекающими…
И в последующем этот человек будет стремиться контролировать своего партнера, но не потому, что без него не сможет, а потому, что не собирается еще раз переживать предательство. «Не смей со мой так поступать» — вот лейтмотив общения с партнером, при этом под словом «так» может пониматься все, что угодно…
Контролёры не выносят неопределённости, не любят нелогичности и предпочитают организованность во всём. Они не имеют цели кого-то принизить, но они просто хотят избавиться от страха жизни тем, что контролируют всё и вся. Они недоверчивы не потому, что не умеют, а потому что боятся доверять. И поэтому проверяют и сравнивают. В отношениях эти черты проявляются во всей красе.
Пятая травма — травма несправедливости (обделенности). Может случиться вплоть до подросткового возраста. И эта травма рождается от соприкосновения своего опыта, родительских установок и смысла жизни.
Она больше связана не столько с родителями, сколько с социальным окружением, со всеми людьми, которые важны для человека. И ее название говорит само за себя: поступок близкого человека по отношению к «ребенку» воспринимается как несправедливый и заставляет пересмотреть не просто свое отношение к этому человеку, а задуматься о своих правах, об основаниях доверять кому бы то ни было, о том, как вообще все организовано у людей и в мире.
Люди с этой травмой носят маску ригидности – они прямолинейны и не собираются менять свои убеждения. Все в их жизни должно быть правильно… Но вот понятие правильности очень абстрактно и субъективно, а поэтому, если ригидный начал спорить, он будет стремиться последнее слово оставить за собой.
Упорство и поиск справедливости – вот такие основные качества и эмоции человека с маской ригидности. Причем в отличие от здорового упорства, человек пятой травмы проявляет его чрезмерно и в ущерб себе. В любой сфере жизни он ищет справедливость и идет туда, где ее увидит. Впрочем, очень часто это оказывается иллюзией, от разрушения которой он потом и пострадает.
Степень сложности травм
Ребенок на каждом временном отрывке до пубертатного периода ставит перед собой одну из четырех задач:
Он решает вопросы, касательно мира вообще: хорошо ли в нем жить, каков этот мир, есть ли в нем возможности, любовь, счастье и пр.
Либо он рассматривает людей (вообще людей, а не конкретных) и думает о том, на что они способны, что ими движет, к чему они стремятся и пр.
Либо объектом его интереса становится он сам и его качества, а также глобальные вопросы: достоин ли, хорош ли, полноценен ли…
И, последнее, человек решает свои вопросы относительно смысла. Смысла жизни, смысла любви, всего мира и существования чего-то конкретного. Смысла вообще, хотя каждый вносит в это понятие свое.
Разумеется, мы время от времени пересматриваем свои решения по этим вопросам, но самые глобальные убеждения человек выносит в раннем детстве.
Отвергнутый решает свои вопросы с миром, покинутый – так же с миром и с людьми, униженный — с людьми и с собой в частности, преданный – с собой и со смыслом, обделенный – со смыслом.
Вот и получается, что каждая последующая травма более поверхностная для психики.
Первая заходит в самое нутро вас и делает вас. Травма, нанесенная в более позднем возрасте, имеет меньше последствий, быстрее излечивается, более социализируемая (с ней можно жить).
Первая травма тоже поддается лечению, но для нее нужно оставить себе больше времени, потому что человек, не решивший свои вопросы по отношению к миру, не может решить свои вопросы, по отношению к людям. И так далее. К примеру, если мир плох, значит, и люди плохие и счастье недостижимо. Если люди не бывают счастливыми – откуда же мне быть достойным счастья. Если во мне нет потенциала быть счастливым, любимым, богатым – значит, смысла нет… Т.е. после того, как человек решит, достоин ли этот мир его, ему еще предстоит решить, как он будет взаимодействовать с людьми, как ему самому нужно измениться, к чему стремиться и т.д.
Суровая реальность
Вы не можете прожить жизнь, не имея ни одну травму. Если у вас не было одной из первых четырех, у вас по-любому будет пятая. Смотрите, вас как-бы вырастили в уникальной семье, где царили любовь и благополучие. Вас «правильно» воспитывали и все потребности удовлетворили. И вот вы окунаетесь в мир, где не все так. Вы не привыкли иметь дело с вероломством, предательством, завистью и пр. Но вам приходится. И первоначально, естественно, вы будете пытаться отстоять свою честь, как делали раньше. Но методы, которые работают в семье любящих и заботливых, не работают в социуме. Ваша психика будет вынуждена пересматривать свои убеждения заново. Привет, пятая травма!
Впрочем, людей, у которых есть только пятая травма, очень мало. В основном, травмы сочетаются. Пятая способна накладываться на любую из предыдущих (что чаще всего и случается). Третья часто накладывается на первую, а четвертая – на вторую. Так, люди живут и с 2-мя и с 3-мя травмами. Но в процессе анализа быстрее всплывает та, что получена позже. Поэтому, если вы обнаружили у себя одну из травм, проверьте, нет ли показателей к тому, что присутствует более ранняя травма.
Каждая травма проживается в вашей жизни очень много раз. Т.е., если вам нагадили в далеком детстве, то вы ее носите с собой всю жизнь. Не потому, что вас «прокляли», а потому что внешние события будут вновь и вновь бередить старые раны. Вы даже не поймете, почему с вами происходят одни и те же ситуации. К примеру, почему отношения, которые начинались так замечательно, заканчиваются одинаково печально. И оставляют похожую «боль» в вашем сердце. Вам разные люди давят на одни и те же мозоли. И вы не можете понять, почему вам так плохо, хотя, казалось бы, в жизни-то ничего плохого не происходит…
Вы не знаете, какую именно травму вы нанесете своему ребенку, потому что мы учитываем не столько то, что сделали родители, сколько то, что почувствовал ребенок. Психологическая травма — это про то, как поступок родителя отложился в памяти и отобразился на жизни ребенка. Мама могла много раз объяснять, что она выходит на работу не потому, что не любит, а потому, что нужно деньги зарабатывать. Но у ребенка сложилось на основе последних событий впечатление, что уходят от него. Просто для него так совпало. И для него это может быть травма покинутости. Даже если вы все сделали от себя зависящее, что ее не было.
Кого себе выбрать в пару?
Не в коем случае не стоит выбирать человека из своей травмы. Если вы чувствуете, что вы родные души, – значит, у вас одинаковая травма. Если у вас офигенное взаимопонимание и вы считываете по губам то, что другой еще только собирался сказать, – это влюбленность, за которой последует этап узнавания партнера. И вы влепитесь в одну и ту же проблему, и не сможете друг другу помочь, и все плохо закончится. Потому что у вас внутри одна и та же пустота. И через некоторое время вы будете, во-первых, закладывать в пустоту своего партнера в ожидании чуда, во–вторых, этим же будете бить по его нерешенным вопросам. И он так же. Люди с одной травмой обречены наступать на больные мозоли друг друга.
Кроме того, людям с 1 или 3 травмой не стоит связываться с людьми со 2 или 4 травмой. Почему? Каждая более высокая на порядок травма поглощает предыдущую. К примеру, человек с травмой униженности (3-я) и человек с травмой покинутости (2-я) – очень классическое сочетание: садист и зависимый. Никто не победит, но сил меньше останется у зависимого. А вот покинутый и преданый жить могут весь хорошо, так же, как отверженный с униженным.
Знаю, звучит странно, но это просто названия травм, за которыми скрываются целые судьбы.
Пятую травму в расчет не берем. Она универсальна и одинаково проявляется во взаимодействии с людьми.
Вы не можете вылечить травму своего партнера
Например, у него травма униженности, он считает, что вечно его кто-то подсиживает, что на него смотрят и хихикают, кругом одни завистники. И что бы хорошего-умного-ценного вы ему ни говорили, вы его вылечить не сможете.
Возможно, вы можете вместе с ним просматривать правильные фильмы и подкладывать ему хорошие книги, но, если он не готов лечить свою травму, ничего вы не можете сделать. Однако не падайте духом.
Миллионы людей живут с травмами. И живут в относительно устойчивых семьях. Это происходит по принципу: «Я понимаю, что происходит с нашими отношениями. Я сам излечиваюсь. И становлюсь счастливее. Не наперекор партнеру и не из мести. Он это видит и за мной тянется»
Если была любовь, и хоть чуть-чуть осталась, он будет думать, как ему дотянуться до вас. Многие люди так и живут: один растет личностно, а другой пока не готов к этому, но, смотря на партнера, он подтягивается.
Первую травму подтянуть таким способом нереально… Понятно, почему…
Вторую травму – в зависимости от того, насколько на вас пагубно сказывается общение с этим человеком. Если оно на вас не особо влияет, то можно использовать книги и видео. Но если вы разрушаете себя, общаясь с ним, вы его не вытяните (будучи в паре).
Третья, четвертая и пятая травма подтягивается. Но прямо вылечить, не прибегая к психологической работе, не получится.
Наши травмы нас самих делают
Обычно люди склонны компенсировать свои сложности через свои достоинства. К примеру, когда ребенку рассказали, что он позорит свою мамочку, он будет стараться из штанов выпрыгнуть, чтобы свою мамочку больше никогда не опозорить. Т.е. он и в школе будет хорошо учиться, и стараться быть всем примером во всем. Если не сломается, то человек с маской садомазохиста (3-я травма) будет добиваться успеха в бизнесе или эстраде.
Люди с первой травмой компенсируются в научных трудах и в религиозной деятельности. Они не являются простыми прихожанами, но вынашивают свою идею до той степени, пока не становятся поглощены ею. Как правило, их верования самобытны, даже если они перенимают основную идею откуда-то, то потом все равно отходят от канона. Если речь идет про науку, то это чаще всего точные науки: все то, что не требует взаимодействия с людьми.
Вторая травма тоже компенсируется в научной деятельности. Эти люди уже меньше погружаются в религию и больше готовы решать проблемы с людьми. Чаще всего им интересно, как устроен человек. Каждый второй психолог имеет вторую травму.
Третья травма очень хорошо компенсируется в бизнесе. Вот такой успешный, зарабатывающий миллиарды, пользующийся славой, – это чаще всего человек с третьей травмой.
Уравновешенные, гармоничные отношения имеют люди с компенсированной четвертой травмой. Они переоценивают свое недоверие и высокую требовательность, а потом находят тех людей, с которыми им будет хорошо и спокойно.
Люди с пятой травмой вырастают в сильных лидеров. Они так зажигают окружение, что за ними идут. Почему? Потому что несправедливость, пережитая, и из которой вынесли правильное решение, может помочь «глаголом жечь сердца людей».
Чтобы это случилось, нужно прорабатывать свою травму, извлекать из нее уроки и не повторять ошибки. Ведь когда у вас что-то болело и вы вылечили это, то у вас возникает чувство радости бытия, возможность реализовать свой потенциал, жизнь играет новыми красками. Для психологической травмы характерен тот же механизм.
Когда вы прорабатываете свою травму, вы становитесь более осознанными и перед вами возникает больше возможностей. Почему? Потому что маски, которые человек надевает в результате травмы, его ограничивают. Сбросив их, человек чувствует себя более свободным, чем в самые лучшие периоды жизни.
Поэтому травмы в какой-то степени – это хорошо
Читайте также:
Как наше детство предопределяет будущую жизнь