А слышали ли вы о ритуальной трапезе в Вятском крае, которая совершалась пожилыми женщинами, вдовами и повивальными бабками? Об обряде, который сложился из составляющих других ритуалов: родильного обряда, поминально-похоронного?
Тогда рекомендуем для вашего прочтения занятную статью о Троецыплятнице …
Самобытный вятский женский обряд на удачу
Ритуальная трапеза, совершаемая по обету (по обещанию) пожилыми женщинами, вдовами, повивальными бабками …
Обряд получил свое название благодаря главному блюду трапезы, приготовленному из курицы, имевшей три выводка цыплят. Первое письменное упоминание о данном обряде относится к 1739 г., но несомненно его более раннее происхождение.
Этот обряд существовал в Вятском крае на территории Вятского, Котельнического, Орловского и Яранского у. Т. совершалась в осенний период в один из воскресных дней.
Троецыплятница (Т.)
Соотнесенность Т. с осенью не случайна: заканчивались полевые сельскохозяйственные работы и начиналась пора посиделок с прядением и ткачеством, приходило время девичьих и женских праздников, наступал период формирования свадебных пар.
Т. органично входила в ряд женских праздников, так как участницами обряда могли быть только женщины. При этом они должны отвечать требованиям половой «чистоты»: быть замужем один раз, жить целомудренно и не иметь половых контактов с мужчинами.
Присутствие во время обряда девушек, а особенно мужчин — исключалось. В описании обряда, происходившегов Котельническом у., сообщалось о мужчине, который попытался подсмотреть за действиями участниц, в результате он потерял зрение.
Поводом для исполнения обряда Т. были тяжелые роды, болезнь или какие-либо несчастья в семье, которые побуждали женщину дать обет устроить ритуальную трапезу из курицы — Т. Если женщине выполнить обет не удавалось, то его совершала ее замужняя дочь, либо кто-нибудь другой из близких родственниц.
Продукты для приготовления трапезы собирались женщинами-участницами по всей деревне. Родственники и односельчане выделяли петухов, кур, яйца, крупу, хмель,солод и т. д. Собрав достаточное количество продуктов, готовили «канун» — сусло без хмеля до двадцати ведер, иногда с добавлением меда, и пиво, его количество доходило до семидесяти — ста ведер.
Вся обрядовая еда для праздника готовилась несколькими женщинами из куриного мяса. Утром назначенного дня резали несколько кур; это поручалось мальчику 8—12 лет, чье участие в обряде имело символическое значение и требовало от него чистоты и непорочности, то есть он должен находиться в подростковом возрасте (до полового созревания) и поэтому не обладал еще правом курить и матерно ругаться.
Кроме Т. на стол подавали: бульон, в котором она варилась; селянку из яиц с печенью, сердцем и желудками кур; куриные яйца, которые ели отдельно либо в бульоне из Т.; кашу; пирог с говядиной; овсяный кисель.
Перед началом обрядовой трапезы приходил священник из церкви, приносили иконы, иногда не менее двенадцати. Иконы ставили в передний угол избы на лавки, покрытые холстом или полотенцами. На столе, накрытом скатертью,располагали приготовленные из кур блюда, канун и кутью. Последнюю ставили в том случае, если обряд Т. происходил после смерти женщины, давшей обет о его исполнении.
Далее совершался молебен, на котором произносилась молитва о здравии семьи, а также панихида по умершим родным. Затем священник читал молитву над кануном и ритуальной едой, окроплял их святой водой. По окончании церковного обряда иконы уносили назад, в церковь, и начинался ритуальный обед.
Право на употребление в пищу обрядовых кур, особенно Т , отдавалось вдовам и повитухам, остальные блюда ели все участницы.
В начале ритуальной трапезы старшая вдова, являвшаяся чаще всего повивальной бабкой, доставала из котла курицу, отламывала голову Т. и передавала ее по кругу всем присутствующим женщинам, что — по одному из объяснений — приобщало женщин к тайне продолжения рода.
После этого приступали к еде, соблюдая определенные правила. Есть нужно было без помощи вилок и ножей, отламывая кусочки куры или другого кушанья руками, не разрешалось ломать кости.
Особым образом обращались и с ритуальным пирогом: его разламывали пополам две женщины, держась за него с противоположных концов; эти половины таким же образом делились дальше.
За обедом не подавали ни пива, ни вина, разрешалось употреблять только канун, часть которого была освящена священником. Пиво и вино выставляли на второй день, после совершения основной части обряда, когда участницы, собираясь снова, угощались и веселились без запретов.
Во время ритуального обеда не разговаривали, после каждой перемены блюд клали земные поклоны. После обеда молились, гасили свечу перед иконами, затем мыли руки и полоскали рот водой, которую вместе с бульоном после трапезы сливали в чашку, вслед за тем остатки жидкости выносили на улицу и выливали на передний угол дома.
Оставшиеся перья, внутренности и куриные кости после трапезы не выбрасывали; их складывали в горшок , котомку или ткань.
После окончания обеда старшая вдова ставила такой горшок на голову, ходила с ним по избе туда и обратно, затем передавала другой женщине.
Подобный ритуал повторяли все присутствующие. В другом варианте обряда горшок с куриными остатками во время перемещения к месту погребения горшка несла на голове каждая участница. Делалось это для того, чтобы не болела голова.
Считалось, что остатки обрядовой куры имели силу врачевать болезни головы и ног.
Шли женщины «не обычным шагом, а „как курица», скакали „через ножку», чтобы в ногах было больше живости» .
Места для захоронения остатков ритуальной трапезы, которые признавались не менее священными, чем сама Т., были различными их либо закапывали в землю, либо пускали по воде со словами: «Господи! Прими нашу молитву и благослови дом наш».
На следующий день после совершения обряда Т. на угощение собиралась уже вся деревня, не исключая мужчин. Приходящие приносили с собой пироги, кур и деньги —на вино. В этот день разрешалось употреблять пиво и вино, а характер самого угощения был более веселым и менее торжественным.
Обряд Т. сложился из составляющих других ритуалов: родильного обряда, поминально-похоронного.
Курица, как главным атрибут Т., занимала важное место в ритуально-мифологической символике славян: с одной стороны, она связана со смертью и похоронным обрядом, с другой — со сферой плодородия и свадебным обрядом.
Кроме того, верили в ее целительные свойства. Так, при родах роженицу спрыскивали водой, которую заранее скатывали с первого снесенного курицей яйца или с трех обыкновенных яиц, с приговором: «Как в курочке яичко не держится, так не лежал бы младенец Христов в утробе рабы Божьей».
Курица воплощает хтоническое женское начало. В осенних куриных жертвоприношениях сохранились элементы старинного культа женского божества, которое олицетворяло силы земли и плодородия, чье продолжение мы видим в Богородице и св. Параскеве.
Обряд имел и другие названия, которые, согласно мнению Д. К. Зеленина, объясняются так: «курятницей» или «куретницей» также обозначали курицу, высидевшую цыплят. Название «куричья братчина» обращает внимание на то, что обряд Т. совершался в складчину. А слово «куротёна» (куроптёна) сложено из слов «кура» и «пета» (птица, птаха) и употребляется в значении «куропатка». В слове «шипшинапы» заметно влияние финно-угорских языков,которые интерпретируют его как «истинную, настоящую, т. е. заслуженную курицу» .
Литература:
1. Генчев Ст. Българският Петловдень и руската Троециплятница / / Българска етнография. 1979. Кн. 2;
2. Глушков И. Топографическо-статистическое и этнографическое описание г. Котельнича / /Этнографический сборник Российского географического общества. Вып. 5. СПб., 1862;
3. Гребенев Л. Г. Село Шалегово Орловского уезда / / Календарь и Памятная книжка Вятской губернии на1898 год. Вятка, 1897;
4. Зеленин Д. К. Троецыплятница (этнографическое исследование) / / Избр. труды. Статьи по духовной культуре.1901—1913. М., 1994;
5. Попов Р. Осенние женские жертвоприношения у русских и болгар / / Слово и культура. М., 1998. Т. 2.О. Баранова
Читайте также:
Вятские байки: Мельник — колдун
